Неточные совпадения
В течение пяти недель доктор Любомудров не мог с достаточной ясностью определить болезнь пациента, а пациент не мог понять, физически болен он или его свалило с ног отвращение к жизни, к людям? Он не был мнительным, но иногда ему казалось, что в
теле его работает острая кислота, нагревая мускулы, испаряя из них жизненную силу. Тяжелый туман
наполнял голову, хотелось глубокого сна, но мучила бессонница и тихое, злое кипение нервов. В памяти бессвязно возникали воспоминания о прожитом, знакомые лица, фразы.
По одну сторону старичка
наполнял кресло своим
телом толстый, пухлый судья с маленькими, заплывшими глазами, по другую — сутулый, с рыжеватыми усами на бледном лице. Он устало откинул голову на спинку стула и, полуприкрыв глаза, о чем-то думал. У прокурора лицо было тоже утомленное, скучное.
И опять кто-то неведомый остался объясняться с ней. Прочие офицеры вышли гурьбой наружу. Чистый, нежный воздух майской ночи легко и приятно вторгся в грудь Ромашова и
наполнил все его
тело свежим, радостным трепетом. Ему казалось, что следы сегодняшнего пьянства сра-зу стерлись в его мозгу, точно от прикосновения мокрой губки.
Ему казалось, что теплая, нежная паутина мягко и лениво окутывает все его
тело и ласково щекочет и
наполняет душу внутренним ликующим смехом.
На нашем бастионе и на французской траншее выставлены белые флаги, и между ними в цветущей долине, кучками лежат без сапог, в серых и синих одеждах, изуродованные трупы, которые сносят рабочие и накладывают на повозки. Ужасный тяжелый запах мертвого
тела наполняет воздух. Из Севастополя и из французского лагеря толпы народа высыпали смотреть на это зрелище и с жадным и благосклонным любопытством стремятся одни к другим.
Чёрный, железный червь, с рогом на голове и тремя огненными глазами, гремя металлом огромного
тела, взвизгнул, быстро подполз к вокзалу, остановился и злобно зашипел,
наполняя воздух густым белым дыханием. Потный, горячий запах ударил в лицо Климкова, перед глазами быстро замелькали чёрные суетливые фигурки людей.
Успокоительно прозвучал мягкий голос Соловьева и утонул в новом взрыве слов разбитого человека. Он внёс с собою вихрь страха, Климков сразу закружился, утонул в шёпоте его тревожной речи, был ослеплён движениями изломанного
тела, мельканием трусливых рук и ждал, что вот что-то огромное, чёрное ворвётся в дверь,
наполнит комнату и раздавит всех.
И если бы к ней в камеру,
наполняя ее зловонием, внесли гроб с ее собственным разлагающимся
телом и сказали...
В-третьих, странно говорить, что и в совершенно непрозрачных
телах мы видим только поверхность, а не самый предмет: воззрение принадлежит не исключительно глазам, известно, что в нем всегда участвует припоминающий и соображающий рассудок; соображение всегда
наполняет материей пустую форму, представляющуюся глазу.
Также прислала прекрасная Балкис царю Соломону многоценный кубок из резного сардоникса великолепной художественной работы. «Этот кубок будет твоим, — повелела она сказать царю, — если ты его
наполнишь влагою, взятою ни с земли, ни с неба». Соломон же,
наполнив сосуд пеною, падавшей с
тела утомленного коня, приказал отнести его царице.
А сам дрожащими пальцами расстегивал ее платье и, касаясь горячего
тела, чувствовал, как живая, возбуждающая сила
наполняет его грудь, уничтожая страх.
Мы переглянулись с товарищем, и он уже было тронул лошадь, как вдруг на озере, на другом берегу, грянул выстрел. Взвился белый дымок, утки, скорее изумленные, чем испуганные, тяжело подымались над водой, взмахивая серповидными крыльями, с трудом уносившими грузные
тела. Орлята заржали неистово и злорадно; по озеру, оживляя сонную поверхность, засверкали круги, и на минуту тревожная суета
наполнила весь этот тихий угол.
Тяжелый запах анатомического театра
наполнял комнату, где лежал больной. Его кровать была выдвинута на середину комнаты. Длинные ноги, большое туловище, руки, вытянутые по бокам
тела, резко обозначились под одеялом. Глаза были закрыты, дыхание медленно и тяжело. Мне показалось, что он похудел за одну ночь; лицо его приняло скверный земляной оттенок и было липко и влажно.
И ветхие кости ослицы встают,
И
телом оделись, и рев издают;
И чувствует путник и силу, и радость;
В крови заиграла воскресшая младость;
Святые восторги
наполнили грудь:
И с богом он дале пускается в путь.
Я глядел на его рисующую руку и, казалось, узнавал в ней ту самую железную, мускулистую руку, которая одна только могла в один прием задушить спящего Кузьму, растерзать хрупкое
тело Ольги. Мысль, что я вижу перед собой убийцу,
наполняла мою душу непривычным чувством ужаса и страха… не за себя — нет! — а за него, за этого красивого и грациозного великана… вообще за человека…
И тут на всех лицах, во всех неподвижных, устремленных на него взглядах, он прочел не сочувствие, не сострадание, которых он терпеть не мог, а что-то другое, что-то мягкое, нежное и в то же время в высшей степени зловещее, похожее на страшную истину, что-то такое, что в одно мгновение
наполнило его
тело холодом, а душу невыразимым отчаянием.
Она приподняла меня, и мы отделились от земли и неслись в каком-то пространстве, в облаках серебристого света. Она наклонила ко мне свое лицо. Я слышал ее дыхание, — оно было горячо, как огонь; я прильнул губами к ее раскаленным губам и ощутил, что жар ее дыхания
наполнял меня всего, проходя горячей струей по всем фибрам моего
тела, и лишь ее руки леденили мне спину и бока.
Всё, что́ он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого
тела, которое, казалось,
наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день, это же
тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге.
И, думая это про себя, он улыбался той своей спокойной улыбкой, за которую так любили его и уважали товарищи. Но жил в его
теле кто-то еще, кто не поддавался увещеваниям, твердо знал свое, был не то мудр, не то совсем без разума, как зверь, — и этот другой страшился страхом трепетным и темным, и после удачного полета этот другой становился глупо счастлив, самоуверен и даже нагл, а перед полетом каждый раз мутил душу,
наполнял ее вздохами и дрожью. Так же было и в этот раз, накануне июльского полета.